you should see me in a crown. i'm gonna run this nothing town

когда джено поступает в эту, пропитанную грязным лицемерием и пафосом, школу, он уверен, что справится. его треснутые рёбра перемотанны изолентой, он сам склеенный неровно, но уверенно держит удары судьбы, оставляющие лиловые галактики на его коже. а потом на джемин перекручивает его сердце в мясорубке одной своей вымученно-смущённой улыбкой, придя спокойно в жизнь джено. словно пальцы ему под рёбра запускает, проецируя адские, обжигающие, сладкие сны со своим участием, перекрывающие джено кислород каждую чертову ночь;

[indent]  [indent]  [indent] это почти боль —
[indent]  [indent]  [indent] (безумно приятно)

у джено в груди страшных масштабов дыра
и она сжирает-сжирает-сжирает заживо всё внутри

каждый раз, как джено встречает джемина в коридорах школы, он готов рухнуть на колени перед ним — очарованный и разбитый, — но лишь кривит губы в ухмылке и внутренне дрожит от пронизывающей кости мерзлоты, растекающейся в венах. эта школа оставляет от джено необитаемые острова обожжённой плоти, до которой дотрагиваться богатым, избалованным детишкам с голубой, чистой кровью — омерзительно;

[indent] джено — искусный лжец;
банковские ячейки его семьи забиты банкнотами, облигациями, огромным количеством нулей, а он надевает старые, порванные джинсы с распродажи. и смотрит на королевского отпрыска изломанным, острым взглядом, будто не божество с короной видит, а неудачного мальчишку, запертого в золотую темницу, и выгибает губы незнакомым, насквозь больным изломом.

джемин улыбками своими измученными кормил личных демонов джено с руки, и они ложатся у его ног, как домашние коты, а джено воротит от этого, потому что поломанный принц надевает цепи ему на шею, ведя за собой ко дну.
это чувство отчаянно пульсирует у него в висках;

джено со всеми в этой школе — озлобленный волк, дикий, бешенный зверь, которого только тронь — кровавый бой со множеством смертей; джено с джемином — уставший мальчишка, мечтающий другого спасти, и желание это вспыхивает ядовитым сгустком внутри — от этого хочется громко выть.

и джено воет почти, когда с подачи принца (джемина-джемина-джемина), чьё имя сладостью перекатывается на губах, ему в руки всовывают смятое, скомкано приглашение — жалкая подачка (держи, не удавись), но джемин смотрит лишь на него, и джено заходится в простуженном, изломанном голосе, когда шепчет: «я подумаю»;
(я приду)

ему хочется иссечь чувства эти из себя каленым железом, потому что покоя джено найти не может, а будущее у них пасмурнее самого тёмного неба — грозовые тучи и то милосерднее, чем жёлтая пресса, желающая поместить джемина на каждую первую полосу дешёвой газетёнки.

«у нас нет шанса. шанса. шанса. шанса» — мантрой, проклятым речитативом, пока сомнений не останется вовсе.
(сомнения остаются на дне горящей надеждой)

у джено внутри порох, ружья и огнемёты, с которыми он идёт в бой; вокруг него шум, которые перекрывают его отчаянные мысли, и джено ищет джемина в толпе (пожалуйста-пожалуйста), как в сахаре путники ищут воду. огонь внутри него разрастается и сжигает изнутри, а тело из стороны в сторону бросает под острыми взглядами и едкими смешками.

джено складывает свой пепел к мусору вокруг него; он сам по себе, но доверие к джемину мигает неоновыми огнями, и когда тот находится в углу с элитными мальчиками-девочками, уже усадившими его на невидимый трон и отдавшими свои собственные сердца, то джено думает: «моё затеряется среди них»;

и бежит-бежит-бежит, как трусливый, отчаянный волк, когда на него идут с огнём и вилами, когда злобные, кричащие люди собираются выпотрошить его, чтобы посмяться над внутренностями — над кровоточащим, полыхающими сердцем.

— привет, — в джено слишком много моря, шторма и вьюги; джено отдаёт джемину свою жизнь после одного лишь слова, швыряя под ноги, как мясо голодным собакам, и стоит оглушённый, слабый, со сдёрнутой кожей; между ними шкал пересудов, сплетен, запретов и тайн; между ними украденные прикосновения, скрытость, запрет; между ними так много всего, что тяжесть этого гнёт джено хребет, и он уверен, что совсем скоро от этого чувства умрёт. — на такие вечера меня обычно не зовут.
(всё это — из-за тебя)

а потом джено ударяет чужой вспышкой паники на лице, и вот он уже вжимает пальцы в плечи, руки, рёбра джемина, пересчитывая острые углы, и глотает множество слов, шепча отчаянное «дыши-дыши-дыши», потому что — я с тобой.

— ты в порядке? джемин, смотри на меня, — внутри у джено целый северо-ледовый, окутанный штормами, осевшими на коже, теперь полыхающей от чужий, болезненных касаний, когда тянет джемина вниз, прячась в углу комнаты на полу за тумбами и столами. от больного желания касаться джемина джено давится колотым стеклом, сглатывая его, и он переступает через все запреты, когда переплетает их пальцы, как тугие канаты в узел — на вечность.

— уйдём от сюда? я хочу быть где угодно — лишь с тобой, — но не здесь, джемин. 

[indent]  [indent]  [indent] и первым выпускает его.