расплавленное олово льется по горлу, обжигает гортань, сдавливает трахею — не сглотнуть нормально, не выдохнуть. бан чан опрокидывает в себя очередной стакан под укоризненный взгляд минхо, сверлящий марианскую впадину в виске.
[indent] бан чан практически пьян.

алкоголем, вегасом, предстоящей свадьбой, хёнджином. последним — больше всего. хван хёнджин — каждая его мысль на протяжении шести лет; хван хёнджин — каждый осколок сердца, застрявший внутри; хван хёнджин — его якорь к самому дну. даже спустя все эти годы бан чану больно и желанно на него смотреть.

минхо ему ухмыляется; хёнджин трещит о счастье, желает-желает-желает множество непонятных слов, и бан чан путается в чужом повествовании так легко, как в сплетении их рук жаркими, безумными ночами.

его сердце — грешное, прокажённое, чёрствое, — жжётся так сильно, до язв и содранной кожи, так, что бан чану страшно — как бы не остановилось. хотя хёнджину он мог бы позволить это. отдать в его ладони собственное сердце, чтобы он сжал его до крови, текущей между пальцев, потому что чану этот жалкий орган не приносит ничего хорошего.

« вали за ним » — шипит минхо, когда нетрезвые движения хёнджина белыми пятнами расплываются у бан чана перед глазами. ему хватает минуты, чтобы обдумать свой шаг, а потом мозг коротит и отключает. бан чан ловит хёнджина за руки и сцеловывает его вздохи-выдохи с губ так же жадно и жёстко, как шесть лет назад. пальцы перемещаются с рук под тонкую рубашку, заново изучая позвонки и рёбра, пересчитывая каждую кость, вжимая в себя ближе, чтобы одним воздухом на двоих.

— не могу без тебя. — рёбра ломаются от бешеного стука сердца, хрустят и трещат, а бан чан выцеловывает себе адскую дорогу к острым ключицам из под воротника.  — не хочу без тебя, хёнджин.

а всё остальное уже размывается, как чёрный маркер после капли спирта. расплывчатое пятно воспоминаний в голове на утро: смех друзей, крики, поздравления-поздравления-поздравления, зацелованные губы, кольца и снова всё по кругу. пульсацией в висках, ударом в колокол — звон, непрекращающийся, как заевшая пластинка. свет слепит через закрытые веки, и бан чан нехотя, осторожно открывает глаза: его номер, его кровать, чужие руки вокруг его плеч. бан чан смотрит на хёнджина, как смотрел шесть лет назад: всепоглощающе, открыто, властно. так, как не имеет больше право смотреть, но тот спит: тихий, утомлённый, жмущийся к нему, за ночь перебравшись со своей половины кровати на чужую, как делал всегда — оставлял пустое пространство, предпочитая руками-ногами оплетать бан чана.
[indent] предпочитая быть с ним.

если бы хёнджин похоронил его заживо — это было бы не самым худшим, что с ним происходило. золото вокруг чужого пальца колет острым концом ножа точно в грудную клетку, снося всё на своём пути. связанные до этого только болью и прошлым, теперь они оба друг другу дали другие клятвы, и внутри у бан чана что-то рушится и гремит; ему хочется закричать, отмотать всё назад, нажать на паузу.
ему хочется никогда это не прекращать.

он помнит, как они ввалились в номер, и бан чан целовал хёнджина так, будто испить хотел до дна, иссушить, утопить после в своих собственных чувствах. он будто летел с высоты в несколько тысяч метров и всё, что могло его спасти — хёнджин. изучал губами шею, ключицы, плечи и теперь рассматривает следы свои ало-лиловые, яркие, знакомые на этой коже — им тут самое место.

бан чан проводит пальцами по выступающим позвонкам, слушая тихие выдохи в ответ на каждое действие. свободной рукой к телефону, когда экран загорается входящим сообщением: их там больше двух сотен и все от друзей. последним — минхо с идиотскими поздравлениями и надеждами на хорошую брачную ночь. « надеюсь, что у тебя вообще встал, чувак » — иногда бан чан своего соулмейта ненавидел.

— ты отлежал мне плечо, принцесса. — губами в макушку, когда чужое, тёплое, заклеймённое тело начинает приходить в себя ото сна. бан чан губами утыкается к макушку, позволяя немного насладиться ими: урвать запретный кусочек, который скоро смоет лавиной, который погибнет под градом сожалеющий слов. — с добрым утром, хёнджин.
с концом моей жизни.